Я в вечер выйду, как в кита Иона,
Собрав свои пожитки и года,
В слоеный вечер, дымом ослепленный,
Я с ним с недавних пор живу в ладах.
Пройду по краю выцветшей аллеи,
Под вой жестяных труб и медных глыб.
В кармане - фига, в голове - похмелье,
И горло жжет, и голос мой осип.
Я в дне оставлю голоса и моды,
Сомнения, намеренья, пути,
Там мне хотелось им начистить морды,
А здесь их легче просто обойти.
Здесь все не так - прохладнее и тише,
Молчит, звеня, святая пустота.
Там день гремел, но здесь его не слышно,
Им даже здесь не пахнет никогда.
Здесь пахнет булкой, пылью и котами,
Немного медью, жестью и китом.
Все лучшее приходит к нам с годами.
А значит, в нашем случае - потом.
Собрав свои пожитки и года,
В слоеный вечер, дымом ослепленный,
Я с ним с недавних пор живу в ладах.
Пройду по краю выцветшей аллеи,
Под вой жестяных труб и медных глыб.
В кармане - фига, в голове - похмелье,
И горло жжет, и голос мой осип.
Я в дне оставлю голоса и моды,
Сомнения, намеренья, пути,
Там мне хотелось им начистить морды,
А здесь их легче просто обойти.
Здесь все не так - прохладнее и тише,
Молчит, звеня, святая пустота.
Там день гремел, но здесь его не слышно,
Им даже здесь не пахнет никогда.
Здесь пахнет булкой, пылью и котами,
Немного медью, жестью и китом.
Все лучшее приходит к нам с годами.
А значит, в нашем случае - потом.